Кавказское язычество
В последние годы тема современного язычества и неоязычества обильно представлена в научной и околонаучной литературе. В России подобные исследования разрабатываются особенно активно. Но правомерность использования самого термина в научной литературе не может не вызывать сомнения: ведь изначально термины «язычество», «языческие верования» и т.п. имели оценочный, а отнюдь не научный характер, и несли в себе явно негативный оттенок.
Большинство авторов, использовавших заимствованный из богословия данный термин, обозначали им политеизм, который противопоставлялся монотеизму, представленному иудаизмом, христианством и исламом – мировыми религиями или, по определению М. Малерба, “тремя великими религиями откровения”. По мнению одного из основателей современного религиоведения голландского профессора К. Тиле, “основная религиозная мысль политеизма есть признание во всех проявлениях божеств высшего истока; в монотеизме же она состоит не только в том, что “существует только один Бог”, и не в том, что “мой Бог - единственный”, но предполагает утверждение, что “Бог, который заявляет о себе во всех этих проявлениях, - Единственный, и Ему я поклоняюсь”.
Результаты наших многолетний полевых исследований в Абхазии позволяют заключить, что прежняя трактовка сохранившейся у абхазов дохристианской религии исходя из имеющихся теорий (неоязычество, «смесь» нескольких религий, ее полное вытеснение более поздними религиями либо свободомыслием и атеизмом) не могут служить удовлетворительным объяснением этого сложного исторического феномена.
Религиозные представления и ритуалы абхазов наглядно свидетельствуют, что в данном случае мы имеем дело с монотеистической религией, центральной идеей которой является существование единого Бога-Творца (Анцэа). Анцэа бесконечно множественен в своих проявлениях, он является первоисточником всего сущего, по его воле существуют апаимбары - ангелы-хранители, обеспечивающие защиту и благоденствие отдельных родов (абипар) и фамилий (ажвла), поселковых общин и всего абхазского народа, Абхазии.
Традиционная религия абхазов отвечает определению теизма, в котором мир есть осуществление божественного промысла, а абсолютно бесконечный Бог стоит над миром и человеком, и определению “строгого монотеизма”, где Бог является единственным источником и добра, и зла.
Традиционная религия абхазов представляет собой систему религиозных взглядов, канонов и ритуалов, которая сформировалась у этого народа в процессе длительного исторического развития. Несмотря на значительное количество имеющихся в ней локальных особенностей и разновидностей, это – единая религия, в которой сохраняются устойчивые основополагающие представления и ритуальная практика. Степень влияния на эту религию со стороны иудаизма, христианства и ислама является весьма незначительной и таким образом ее нельзя отнести к синкретическим религиям.
Полученные в ходе полевых исследований данные о традиционной религии абхазов подтверждают мнение тех, которые трактовали обряд жертвоприношения как форму общения членов определенной группы людей с божеством. На это прямо указывают используемые во время многих абхазских молений выражения, а некоторые из них даже состоят из двух частей, где содержание первой части заключается во встрече своего божества-покровителя и совместной с ним трапезе, а вторая – в его проводах. В то же время традиционная религия абхазов не дает никакого подтверждения точке зрения тех ученых, которые считают вкушение жертвенного мяса неким “богоядением”, как бы поеданием людьми собственного божества (по аналогии с христианским Причащением).
В традиционной религии абхазов не имеется особого, живущего за счет своей ритуальной практики сословия профессиональных священнослужителей. Выделение из крестьянской среды абхазских жреческих фамилий происходило, скорее всего, как следствие роста авторитета и влияния тех или иных родовых святынь, приобретавших со временем общенациональный характер.
Отсутствие в абхазской традиционной религии профессионального жречества, составляющего в обществе отдельное сословие, способствовало сохранению древних представлений и обрядовой практики, которая передавалась из поколения в поколение с помощью устной традиции. В отличие от других религий, она не была подвержена огосударствлению и бюрократизации, ересям и расколам, не испытала на себе определяющего влияния со стороны многих поколений богословов и толкователей божественной истины, которые в определенной степени затруднили (вольно или невольно) непосредственное общение простого человека с Богом. Поэтому по своей атмосфере и глубине религиозного чувства моления нынешних абхазских крестьян в гораздо большей степени спрособствую начальным этапам развития человечества, чем современному миру (этим, а также общими корнями, объясняется их сходство с некоторыми клинописными текстами древних малоазийских молений, псалмами Ветхого Завета и т.п.).
Сохраненные в традиционной религии абхазов представления и религиозная практика не являются продуктом какой-то определенной исторической эпохи, в них как бы в спрессованном виде присутствуют все пройденные этим народом стадии развития, начиная с доисторических времен и вплоть до наших дней. В ней до сих пор продолжает сохраняться много общего с религиозными представлениями и ритуальной практикой древнего населения Малой Азии. При анализе подобных совпадений необходимо учитывать теорию об имеющемся генетическом родстве между хаттским и абхазо-адыгскими языками, то есть о том, что населявшие в древности центральную часть Малой Азии хатты были далекими предками современных абхазо-адыгских народов.
Скорее всего, к древней малоазийской традиции восходит современный обряд весеннего распечатывания ритуальных кувшинов «ахапщщьа». Смысловое значение сопровождающего данный обряд моления состоит в обращенной к высшим силам просьбе о даровании нового урожая, защите и благоденствии определенной группы людей (рода, фамилии). Таким образом, его содержание совпадает с древними малоазийскими представлениями и ритуалами, призванными ознаменовать начало нового года и полевых работ, но не имеет ничего общего с христианской Пасхой, к которой ныне приурочивается совершение данного обряда. Сохраненные абхазами многочисленные божества-покровители и святилища различного уровня и назначения очень напоминают религиозную жизнь древнего населения Малой Азии. Таким образом, основой традиционной религии абхазов до сих пор продолжает оставаться религия их далеких предков - древних хаттов.
Сходные с абхазами монотеистические представления бытовали в прошлом, а иногда сохраняются до сих пор, у некоторых других народов Кавказа. Имеющиеся описания позволяют сделать вывод о большой схожести ритуалов и религиозных представлений в традиционной религии разных народов Кавказа, которое позволяет предположить о существовании в древности на Кавказе некоей восходящей к малоазийской религиозной основе формы конфессиональной общности, общей религии, которую исповедали далекие предки разных народов кавказского региона.
В религии древних хаттов и других народов Малой Азии многие авторы склонны видеть некую общую изначальную религию человечества. Сторонники венской школы религиоведения называют ее прамонотеизмом и считают, что эта религия была получена первыми людьми посредством божественного откровения. С их точки зрения, пришествие на Землю Иисуса Христа знаменовало собой возврат к этой изначальной религии откровения, от которой человечество отошло за многие тысячелетия своего существования. По мнению других религиоведов, монотеизм является высшей формой религии, к которой человечество пришло от примитивных первобытных верований через стадии тотемизма, анимизма и политеизма.
Абхазы, в течение тысячелетий сохранявшие приверженность религиозным представлениям своих далеких предков, под давлением политических обстоятельств были вынуждены объявлять себя христианами, мусульманами и атеистами. Действительно, в политическом плане Абхазия входила с VI века н.э. в христианский мир, в XVII-XVIII вв. - в мир ислама, а в течение советского периода была составной частью СССР с его господствовавшим атеизмом. Однако у абхазов не было двоеверия: вне политики, в народной массе, продолжала господствовать традиционная религия, и именно этот народный, а не официальный, государственный характер данной религии получил отражение в употребляемом некоторыми авторами термине “народная религия абхазов”.
В Абхазии христианство, ислам (и атеизм) играли в первую очередь роль не религии, а официальной государственной идеологии. Официальное принятие христианства или ислама свидетельствовало не о переходе абхазов в новую веру, а о признании княжеским домом своего вассального положения по отношению к другим державам (Византия, Османская империя, Россия и т.п.) и о лояльном отношении к этим державам местного населения. О том, что такой шаг весьма мало сказывался на религиозной жизни народных масс и именно этим объясняется та легкость, с которой абхазы номинально переходили в новую веру, а затем, в случае изменения политической обстановки, отказывались от казалось бы безраздельно господствовавших в их среде в течение длительного времени мировых религий. Сходная ситуация имела место и у некоторых других народов Кавказа. Кстати, то же самое произошло после распада СССР с казалось бы безусловно господствовавшим многие десятилетия ХХ в. атеизмом. Естественно, что приверженность большинства абхазов традиционной религии отнюдь не исключала наличия в их среде в прошлом и в настоящем искренних адептов христианства, ислама и других религий, а также атеизма, однако степень их влияния в масштабах всего абхазского этноса осталась весьма незначительной.
В отличие от христианства, ислама и атеизма, традиционная религия абхазов в обозримом историческом прошлом не имела официального государственного статуса. Это, как и отсутствие в ней профессиональных священнослужителей, способствовало сохранению наиболее архаичных форм и представлений. В последние годы интенсивный отток населения из абхазских сел в города ослабляет позиции традиционной религии. В нынешних условиях будущее традиционной религии абхазов находится под вопросом. Это делает задачу дальнейшего изучения традиционной религии абхазов (как и других народов Кавказа) тем более неотложной и актуальной.
Александр Крылов
доктор исторических наук
Источник: Благовест
История христианства в Абхазии
-
История христианства в Абхазии
-
Святой Апостол Симон Зилот (Кананит)
-
Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, святитель
-
Сказание о чудотворной иконе Божией Матери, именуемой Избавительница
Абхазия - одна из стран самого раннего распространения христианства. Семена христианства были занесены в Абхазию еще в I в. н. э., когда явились сюда Апостолы Андрей Первозванный и спутник его Симон Кананит. Последний, просвещая абхазов, в 55 г. принял мученическую смерть на берегу р. Псырдзха, у Нов. Афона, где и был погребен, а впоследствии на том месте построена церковь его имени. Андрей же пошел дальше и распространял Евангельское учение на земле джигетов.
Абхазия была местом ссылки первых последователей христианства (сюда был сослан, например, знаменитый проповедник Златоуст), которые могли распространять здесь новое религиозное учение. В сказании об Орентии и его шести братьях, сосланных в Армению на рубеже III-IV вв. н. э. за нежелание изменить своим христианским религиозным убеждениям, содержится указание возвратить изгнанников назад в случае повиновения, но если же они останутся непреклонными, то сослать их в страну абазгов и зихов" (они умерли да дороге, не достигнув места ссылки).
При раскопках цебельдинского могильника, в культурном слое II-III вв., М. М. Трапш найден золотой крестик, возможно свидетельствующий о столь раннем распространением христианства в горной Абхазии.
Первая христианская община возникла в Абхазии, по--видимому, среди греко-местного населения Пицунды в начале IVB. Пицундский епископ Стратофил участвовал в 325 году в 1 Вселенском церковном соборе в малоазийском городе Ни-кее, где под председательством, "равноапостольного" римского императора Константина, признавшего христианство государственной религией, был оформлен союз церкви с императорской властью, выработан "символ веры" и осуждено "еретическое" арианское учение. Пицундская эпархия, представитель которой расписался на актах первого вселенского собора, в церковном отношении подчинялась Неокесарийской метрополии (вместе с Трапезундской).
Однако христианство проникало в Абхазию с трудом. Византии, которая навязывала свою религию всем зависимым народам, пришлось потратить немало времени, сил и средств, чтобы добиться здесь победы христианства. Утверждение христианства в Абхазии связано с именем известного византийского императора Юстиниана. Развертывая церковное строительство, Юстиниан в VI в. воздвиг у абазгов на место их древнего лдзаавского святилища Храм Богородицы, назначил к ним священников и добился того, чтобы они приняли христианский образ жизни. В частности, его евнух по имени-Ефрат, с 523 г. через Пицунду распространял христианство среди своих соплеменников. Прокопий, который сообщает нам эти сведения, далее говорит, что и апсилы были "с давних уже времен христианами". Так, по настоянию Византии, христианство в VI в. было объявлено государственной религией во всей Лазике, в том числе и в Абхазии. Его укрепление выражается в строительстве церквей, а также в том, что в 541 г. в Пицунде, а потом и в Анакопии устанавливаются архиепископские кафедры.
Церковная организация в Абхазии создавалась наподобие византийской, где, как известно, местные церкви объединялись в округа - епархии, епархии - в метрополии, а последние - в патриархию, в свою очередь, подчинявшуюся константинопольскому патриарху, стоявшему во главе всей восточно-римской церкви.
Археология подтверждает, что Пицунда является одним из самых ранних и важнейших очагов распространения христианства в Абхазии. В Пицунде выявлены остатки развалин трех христианских храмов: две из них находились внутри городища и были сооружены один возле другого, причем первый храм с мозаичным полом датируется IV-V, а второй-VI веком; третья такая же большая церковь с двумя одинаковыми полукруглыми абсидами, действовавшая в Х веке, раскопана в сосновой роще у самого берега моря.
В течение VI-VIII вв. христианство в Абхазии достигло значительного развития. Во второй половине VII в. Абхазия представляла собой обширную страну, причем высшая социальная категория была представлена светской и духовной знатью, низшая - "служащими" и "рабами", то есть крестьянами раннефеодальной эпохи. В "стране Абхазской", имевшей своего князя, епископа, священников, процветала вера Христова. Так, в ответ на предложение князя не уходить из Абхазии, новокрещенный Або сказал: "Какая польза мне оставаться здесь, где нет ни страха, ни смерти из-за Христа".
Большое развитие получает в Абхазии церковное строительство. На сравнительно маленькой территории было выстроено значительное количество христианских храмов, что свидетельствует, в частности, о густоте тогдашнего населения края. Л. А. Мацулевич в цитированной выше статье отмечает, что Пицундский храм с мозаикой пока единственный пример раннего храмового строительства на Кавказском побережье (IV-V вв.)2. Абхазская церковь, как автокефальная, была представлена и на втором Никейском вселенском соборе в VIII в. (787) в лице Пицундского епископа. Кроме Пицундского Храма Богородицы, в V-VI веках выстроены также храмы в Гаграх и Амбре. Абхазский царь Леон в 965 г. воздвиг великолепный Моквинский храм, сохранившийся до наших дней.
В IX-Х вв. в Н. Афоне сооружен купольный храм на том месте, где был похоронен апостол Симон Кананит. В конце Х-начале XI в. в центре Пицундского мыса был воздвигнут уцелевший до наших дней без особых изменений величественный трехнефный однокупольный храм в форме вытянутого прямоугольника с тремя круглыми абсидами, с богатой внутренней отделкой, обнесенный мощной стеной (по мнению некоторых, стены внутри храма были расписаны живописью позднее-в XV в.). В Х-XII вв. построены такие замечательные памятники христианского зодчества, как Бедийский храм, Лыхненский купольный храм с росписью XIII- XIV вв. и фресковой надписью, купольная церковь в сел.
Дранда (с VI в. она неоднократно переделывалась, в частности, в XIX в.; в Иерусалимском Крестном монастыре, построенном при помощи царя Баграта IV в первой четверти XI в., имеется надпись драндокого архиепископа Гаврила) и другие храмы. Сохранились два древних евангелия из абхазских храмов - Пицундского (первая половина XIII в.) и Моквинокого (1300г.), представляющие собой значительную научную ценность.
В результате своего политического и территориального роста Абхазское государство оказывало непосредственное со действие принятию христианства северокавказскими народами.
В частности, по инициативе абхазских царей были крещены аланы. Константинопольский патриарх начала Х в. Николай Мистик в своем письме правителю Абазгии Григорию писал: "Мы узнали от некоторых лиц, которым известна твоя храбрость, что ты, следуя Ученью Божьему, приложил много труда, чтобы просветить правителя Алании и всех тех, которые вместе с ним оказались достойными святого крещения". Из этого сообщения видно, что Алания приняла христианство в самом начале Х в. и что "непосредственное участие в этом деле принимал правитель Абазгии". В 1073 г. обезы совместно с греками строили и расписывали Киево-Печерский монастырь, а также исполняли мозаичные работы при внутренней отделке храма св. Софии в Киеве. Они принимали участие в строительстве христианских храмов и на Северном Кавказе (некоторые византийского стиля храмы в верховьях Кубани и Зеленчука, относящиеся к X-XI вв., очень сходны с одновременными храмами Абхазии; например, Лыхненским, причем черкесы называют зеленчукские храмы "эллад-уна", то есть "домами эллинов").
Абхазский католикос становится во главе объединенной абхазо-западногрузинской церкви с резиденцией в Пицунде. Она подчинялась константинопольскому патриарху. В IX в. в списке епархий константинопольского патриархата значится Сухум (Севастополь). В Сухуме находилась резиденция абхазского архиепископа до начала Х в. Однако византийская церковная администрация была распространена в Абхазии только до IX в. После этого Абхазия освобождается и от церковной византийской зависимости.
В Пицунде происходили освящение мирры, рукоположение епископов и другие торжественные церемонии. До середины XVII в. здесь же находилась резиденция абхазского католикоса, которая, в связи с ухудшением внешнеполитического положения в Грузии, в 50-х годах XVII в. (1658 г.) была перенесена в Гелати (близ Кутаиси), который благодаря своей естественной защищенности стал местом укрытия грузинских национальных ценностей, в том числе иконы Пицундской Богоматери. Однако и после этого по традиции каждый новый католикос должен был побывать хоть один раз в Пицунде для отправления торжественного богослужения.
Церкви Абхазии, прежде всего Пицундская, владели огромным состоянием, полученным разными путями. Богатство этой церкви составляли многочисленные крестьяне с их имуществом, денежные доходы и драгоценности. Сохранилось несколько грамот и гуджаров царей, владетельных князей и представителей высшего духовенства о пожертвовании имений и крестьян Пицундскому храму.
В конце XIX в. в Драндском успенском монастыре, основанном одним староафонским монахом, насчитывалось до 200 человек "братии", в распоряжении монастыря имелось около 500 десятин земли, было заведено монастырское хозяйство, выстроена школа.
С приходом турок наблюдается резкое падение христианской культуры в Абхазии, которая в значительной степени отложилась от христианства. Как уже указывалось, в середине XVII в. абхазские католикосы вынуждены были перенести свою резиденцию из Пицунды в Гелати. Однако ислам был не в состоянии вытеснить окончательно христианскую веру, обряды и предания, точно так же, как эти последние не смогли вполне заменить для абхазов их языческие верования. В первой половине XVII B. магометанство в Абхазии, по-видимому, еще не получило сколько-нибудь значительного распространения. Как можно судить по свидетельству итальянского миссионера-доминиканца Иоанна, который побывал в Абхазии в 1629 г. Когда Иоанн разъяснил тогдашнему владетелю Абхазии Путо, что целью его приезда является делать добрые христианские дела, то абхазский князь ему ответил: "Значит, ты можешь у меня остаться, так как я и вся моя страна - христиане". В доказательство он показал своему гостью крест, висевший у него на груди, а на следующий день "он со всеми своими близкими с большим благочестием выслушал молитву и целовал крест".
К этому следует добавить сообщение Е. Челеби о том, что в середине XVII в. у абхазского племени Арто было "много свиней", что абхазы в его время "разводили свиней величиной с осла". Свинину ели абхазы и во второй половине XVIII в., на что прямо указывает Гильденштедт. Он отмечал также, что все абхазы в его время (70-е годы XVIII в.) еще соблюдали великие посты и праздновали воскресные дни, во время любого богослужения все абхазы отвечают христианским "Аминь" и т. д. Абхазы сохранили благоговейное отношение к христианским церквам. Религия у абхазов, писал Пейсонель, представляет смесь христианства с пантеизмом, и тем не менее абхазы признают себя благочестивыми христианами.
По словам Сем. Броневского, у абхазов знаки христианства обнаруживаются в соблюдении постов, в употреблении свиного мяса и в почитании, оказываемом развалинам церквей, примешивая остатки христианства к древним языческим суевериям. Сол. Званба писал, что у абхазских язычников, как у христиан, так и магометан, остались христианские понятия о Боге и будущей жизни, что все они вообще питали большое уважение к остаткам христианских храмов и в важных случаях принимали в них присягу. Нередко встречались случаи, когда в одной и той же семье бывали и христиане, и магометане, что, впрочем, нисколько не вредило их родственному согласию.
Турки, обратившие абхазов в магометанскую веру, не успели совершенно уничтожить в них воспоминаний о христианской старине. Абхазские магометане не отказывались, как сказано, от вина, многие ели также и свинину, вместе с христианами праздновали рождество, пасху, воскресенье и некоторые другие христианские праздники, равно как и Байрам, красили яйца и обменивались ими, вместе постились в Рамазан и Великий Пост. Вот почему Торнау в своих "Обычаях абхазского народа" пишет, что абхазы удерживали "многие обыкновения христианской религии".
Таким образом, 'исторические источники, фольклорные данные и воспоминания старейших жителей свидетельствуют о неизменном уважении абхазского народа к христианским святыням и храмам. По словам графини Уваровой, когда русские войска впервые вошли в Пицундский храм, то нашли храм переполненным рогами животных и другими приношениями. По тому же свидетельству, рогами и стрелами был наполнен и храм (без алтаря, может быть, и не христианский) на священной горе Ахыш. Ярким примером религиозного языческо-христианского синкретизма, а вместе с тем глубокого почитания абхазами христианских памятников является Илорский храм св. Георгия с его культом "чудесного быка" (ацэырпшза). Сохранились слова последнего абхазского владетеля Михаила, сказанные им Л. Муравьеву при осмотре Гелатского монастыря: "Если когда-либо восстановится опустевший храм Пицунды и туда возвратят нашу священную икону, то я могу вас уверить, что все мои подданные обратятся в христианство, ибо они до сих пор уважают святое место, даже магометане".
После присоединения к России принимаются меры к восстановлению христианства в Абхазии. Владетель Сафарбей, опираясь на поддержку России, первым открыто принял "прежнюю веру нашу", то есть православное христианство, и его пример не остался без влияния на народ. В 1851 г. здесь учреждается самостоятельная епископская кафедра, находившаяся в ведении русского св. Синода через посредство Кавказского экзархата. Насильственным и мирным путями, используя подачки и предоставление некоторых льгот, проводилось довольно массовое крещение абхазов.
В начале XX в. среди абхазов-христиан возникло стремление создать свою национальную церковь с богослужением на абхазском языке. В этих целях несколько священников и учителей абхазского происхождения (Дм. Маргания, Н. Ла-дария, Ал. Ажиба, Д. Гулиа, К. Маршания, Н. Патеипа, А. Чукбар, Ф. Эшба), при помощи епископа сухумского и русских священников в Сухуме, перевели на абхазский язык и Издали в Тбилиси ряд церковных книг: "Требник" (1907), "Десять заповедей" (1910), "Литургию" (1912), "Евангелие" (1913) и др. Лозунги о национальном самоопределении и самоуправлении, необходимости определения положения абхазской церкви среди других церквей нашли свое выражение и в резолюции по вопросу об Абхазской церкви, принятой на съезде абхазского духовенства и выборных мирян, состоявшемся в Сухуме после Февральской буржуазно-демократической революции, 24-27 мая 1917 г. В этом постановлении, подписанном С. Басария, В. Агрба, С. Чанба и М. Тарнава, сказано: "Мы, представители абхазских приходов в лице абхазского духовенства и выборных мирян, сочли за благо абхазского народа и его религии образовать отдельную, независимую и вполне самостоятельную Абхазскую Церковь с пребыванием выборного от абхазского народа епископа с предоставлением ему всех прав главы независимой национальной Абхазской церкви со всеми необходимыми для сего учреждениями в г. Сухуме".
В тексте использованы материалы работ проф. Г. А. Дзидзария и проф. Ш.Д.Инал-ипа "Абхазы". Историко-этнографические очерки. Источник http://m.apsny.ru/religion/christianity/